воскресенье, 31 января 2010 г.
Е. Агранович 13.10.1918 - 30.01.2010
Лебединая песня
Вике М.
Просто крылья устали,
А в долине война...
Ты отстанешь от стаи,
Улетай же одна.
И не плачь, я в порядке,
Прикоснулся к огню...
Улетай без оглядки,
Я потом догоню.
Звезды нас обманули,
Дым нам небо закрыл.
Эта подлая пуля
Тяжелей моих крыл.
Как смеркается, Боже,
Свет последнего дня...
Мне уже не поможешь,
Улетай без меня.
До креста долетели,
Ты - туда, я - сюда.
Что имеем - поделим,
И прощай навсегда.
Каждый долю вторую
Примет в общей судьбе:
Обе смерти - беру я,
Обе жизни - тебе.
Ждать конца тут не надо.
Нет, пока я живу -
Мой полет и отраду
Уноси в синеву.
Слышишь - выстрелы ближе?
Видишь - вспышки огня?
Я тебя ненавижу.
Улетай без меня.
Вике М.
Просто крылья устали,
А в долине война...
Ты отстанешь от стаи,
Улетай же одна.
И не плачь, я в порядке,
Прикоснулся к огню...
Улетай без оглядки,
Я потом догоню.
Звезды нас обманули,
Дым нам небо закрыл.
Эта подлая пуля
Тяжелей моих крыл.
Как смеркается, Боже,
Свет последнего дня...
Мне уже не поможешь,
Улетай без меня.
До креста долетели,
Ты - туда, я - сюда.
Что имеем - поделим,
И прощай навсегда.
Каждый долю вторую
Примет в общей судьбе:
Обе смерти - беру я,
Обе жизни - тебе.
Ждать конца тут не надо.
Нет, пока я живу -
Мой полет и отраду
Уноси в синеву.
Слышишь - выстрелы ближе?
Видишь - вспышки огня?
Я тебя ненавижу.
Улетай без меня.
Е. Агранович
Эти песни по радио, новости в интернете...
Эти песни по радио, новости в интернете, километры рекламы – как фильм за окном авто... Я не знаю, кому и за что мне сейчас ответить, потому что вопросы заданы не о том. Вы стоите двумя полюсами, развилкой, камнем, на котором написано: «Прямо пойдешь – тупик», вы уходите просто, чтоб было кого искать мне, каждый в прятки играет – не нравится, но привык. И пока я ищу одного, у другого - море нерешенных вопросов, претензий, пустых обид... Я похожа на человечка на светофоре – вы должны перейти – и успеть, пока он горит. Если кто-то торопится – матом ругает красный, не дождавшись зеленого, лезет в поток машин... Я меняю направление ежечасно – направление разделяющейся души... Я пытаюсь быть каждому – праздником и покоем, я пытаюсь для каждого выдумать новый день. Я боюсь вашу радость чем-то побеспокоить, мои самые долгожданные из людей, я боюсь вас обидеть своим «не могу, устала», задыхаюсь от совести – просто не позвонить, а меня - для меня - остается чертовски мало, все, что есть – я обязана поровну разделить.
И я еду по трассе, считаю столбы и вышки, обещаю обоим, что каждому – и сполна. Я устала от бега по кругу, устала слишком, никому ничего я все-таки не должна. Я мечтаю уснуть и согреться, услышав что-то, кроме вечного: «Сделай, вылечи, порешай» . Если вся наша нежность становится вдруг работой, то любовь превращается в битву за урожай. Тихой гавани нет – бесконечно пылит дорога, все проходит, как знаки – важно, но стороной...
Вас во мне слишком много, любимые, слишком много. Иногда мне необходимо побыть одной.
Кот Басё
Из малахитовой шкатулки - аметист
Фиолетовая разновидность кварца. Красивый фиолетовый или вишнево-синий цвет аметиста, которым он только и отличается от простого горного хрусталя, обусловлен не следами окислов железа и марганца, как думали прежде, а примесью органического красящего вещества.
Цвет варьируется от почти бесцветного бледно-фиолетового, голубовато-фиолетового до пурпурного, темно-фиолетового, почти черного.
Под действием солнечного света аметист постепенно теряет свою фиолетовую окраску и обесцвечивается.
При прокаливании уже около 250° аметист также теряет свою окраску, переходящую постепенно в желтую или зеленоватую, и становится бесцветным.
Отпускать...
Отпускать. И от боли сходить с ума.
Заедать ее горечью ста пилюль.
Помощь? Нет, бесконечное «Я сама».
Отпускаю, прощаю. Люблю... люблю...
Забывать. Разбивать об углы виски
И швыряться проклятьями в зеркала.
Моё сердце зажато в твои тиски...
Не смогла приручить тебя, не смогла.
Не любить. Телефон взять в ночной тиши,
Помолчать и послушать твой сонный бред.
И сказать: «Ладно, милый, давай дружить.
Ведь любви, как известно, на свете нет»
Рыжая Штучка
Заедать ее горечью ста пилюль.
Помощь? Нет, бесконечное «Я сама».
Отпускаю, прощаю. Люблю... люблю...
Забывать. Разбивать об углы виски
И швыряться проклятьями в зеркала.
Моё сердце зажато в твои тиски...
Не смогла приручить тебя, не смогла.
Не любить. Телефон взять в ночной тиши,
Помолчать и послушать твой сонный бред.
И сказать: «Ладно, милый, давай дружить.
Ведь любви, как известно, на свете нет»
Рыжая Штучка
В сущности...
Потому что на самом деле каждый человек, в сущности, одинок. Не важно, есть у него близкие или нет. Человек в одиночку переживает свои страхи, даже если кто-то другой в это время держит его за руку. Он сам плачет, даже если кто-то другой вытирает его слезы. И если сейчас у него есть кто-то, кому он может доверить самые свои большие тайны, то вовсе нет гарантии, что так будет до конца жизни. А в конце человек и так уходит в одиночестве…
Януш Леон Вишневский, Малгожата Домагалик «188 дней и ночей»
Мужчина и кошка
Одинокий мужчина и его одинокая кошка...
Утром, встав, потянувшись, как в принципе было всегда...
А потом эти двое сидели, смеясь, у окошка...
Не смогли поделить круасан на двоих, вот беда...
И сидели, деля подоконник, кто справа, кто слева...
Подставляя взошедшему солнцу два разных лица...
На одном, помохнатей, читалось - Я все ж королева...
На втором, чуть небритом, блестели задорно глаза...
И допив капуччино, а кошка тарелочку сливок...
Посмотрев друг на друга, глазами сказали - Пора...
Он ушел на работу, насыпав ей в чашку оливок...
Вот такая вот странная кошка с мужчиной жила...
И ждала его, взглядом зеленым, скользя по дорожке...
Потому, что однажды, к замерзшей он вдруг подошел...
И сказал – Извини, я давно так мечтаю о кошке...
Может, будешь моей, вдруг тебя не случайно нашел?
И она согласилась, ну, а как было кошке ответить...
“Он такой одинокий, как я, и глаза ничего...
да и пахнет приятно, печеньем, как пахнут лишь дети...
этот ведь не обидит... ”подумав. И стала его...
С той поры и живут одинокие, странные рядом...
Иногда он читает для кошки стихи до утра...
А когда засыпает, то кошка с таинственным взглядом...
Охраняет его...
...раскрывая два белых крыла...
Шотландский Виски
Утром, встав, потянувшись, как в принципе было всегда...
А потом эти двое сидели, смеясь, у окошка...
Не смогли поделить круасан на двоих, вот беда...
И сидели, деля подоконник, кто справа, кто слева...
Подставляя взошедшему солнцу два разных лица...
На одном, помохнатей, читалось - Я все ж королева...
На втором, чуть небритом, блестели задорно глаза...
И допив капуччино, а кошка тарелочку сливок...
Посмотрев друг на друга, глазами сказали - Пора...
Он ушел на работу, насыпав ей в чашку оливок...
Вот такая вот странная кошка с мужчиной жила...
И ждала его, взглядом зеленым, скользя по дорожке...
Потому, что однажды, к замерзшей он вдруг подошел...
И сказал – Извини, я давно так мечтаю о кошке...
Может, будешь моей, вдруг тебя не случайно нашел?
И она согласилась, ну, а как было кошке ответить...
“Он такой одинокий, как я, и глаза ничего...
да и пахнет приятно, печеньем, как пахнут лишь дети...
этот ведь не обидит... ”подумав. И стала его...
С той поры и живут одинокие, странные рядом...
Иногда он читает для кошки стихи до утра...
А когда засыпает, то кошка с таинственным взглядом...
Охраняет его...
...раскрывая два белых крыла...
Шотландский Виски
суббота, 30 января 2010 г.
Нам чудом удалось
Нам чудом удалось не закрутить
Планеты шар в обратное движенье,
И пальцы молчаливо расцепить,
Почувствовав земное притяженье.
Нам чудом покорились облака,
Готовые упасть под наши ноги -
Мы снова возвратили их туда,
Где нас давно оплакивали Боги.
Просили мы прощения у птиц,
Которые слетались нам на плечи,
И белым светом тающих зарниц
Мы покаянья зажигали свечи.
Лицом к лицу в холодной тишине,
На краешке земного мирозданья,
В последний раз тянулась ты ко мне
Так сдержанно, так больно и печально.
И обжигая холодом руки,
Лицом бледнела и слабела телом,
Но мы уже так были далеки,
Что дальше никого на свете белом.
Мы сами выбирали этот путь,
Ведь за спиной глумилась неизбежность,
Ты лишь сказала тихо: Не забудь...
Не смей забыть мою любовь и нежность!
Нам удалось прилюдно не скорбеть,
И в мире ничего не изменилось,
Когда я понял – не переболеть,
Ведь сердце без тебя остановилось...
Сказоч-Ник
Планеты шар в обратное движенье,
И пальцы молчаливо расцепить,
Почувствовав земное притяженье.
Нам чудом покорились облака,
Готовые упасть под наши ноги -
Мы снова возвратили их туда,
Где нас давно оплакивали Боги.
Просили мы прощения у птиц,
Которые слетались нам на плечи,
И белым светом тающих зарниц
Мы покаянья зажигали свечи.
Лицом к лицу в холодной тишине,
На краешке земного мирозданья,
В последний раз тянулась ты ко мне
Так сдержанно, так больно и печально.
И обжигая холодом руки,
Лицом бледнела и слабела телом,
Но мы уже так были далеки,
Что дальше никого на свете белом.
Мы сами выбирали этот путь,
Ведь за спиной глумилась неизбежность,
Ты лишь сказала тихо: Не забудь...
Не смей забыть мою любовь и нежность!
Нам удалось прилюдно не скорбеть,
И в мире ничего не изменилось,
Когда я понял – не переболеть,
Ведь сердце без тебя остановилось...
Сказоч-Ник
Грешим и каемся
Грешим и каемся... Грешим и молимся...
Клянемся лучше стать, да не становимся...
Пороком-лезвием да по артерии
ненужной святости в ночной мистерии...
БалУем ласками, не помня имени,
минуты близости на душу выменяв...
В тираж всё Вечное, а после - в розницу...
Так "совершенствуем" свою бессонницу...
Всё ночью серое... А утро предано...
И слёзы катятся, да дело сделано...
Остатки совести болят - терзаемся...
Грешим и молимся... Грешим и каемся...
Елена Ломакина
Клянемся лучше стать, да не становимся...
Пороком-лезвием да по артерии
ненужной святости в ночной мистерии...
БалУем ласками, не помня имени,
минуты близости на душу выменяв...
В тираж всё Вечное, а после - в розницу...
Так "совершенствуем" свою бессонницу...
Всё ночью серое... А утро предано...
И слёзы катятся, да дело сделано...
Остатки совести болят - терзаемся...
Грешим и молимся... Грешим и каемся...
Елена Ломакина
Знаешь...
Знаешь, а это, по сути, совсем и не страшно -
Безумие тоже со временем входит в привычку...
Только вначале неловко... с душой нараспашку...
Но ты вытираешь ненужные грани, кавычки...
Знаешь, а если подумать, то это прекрасно -
Знать, что твоё сумасшествие дарит улыбки...
Мир одинаков, но мы его видим по-разному:
Кто-то цветным, ну а кто-то бесцветным и зыбким.
Знаешь, а ведь сумасшедшим быть всё-таки проще -
Смотришь на жизнь, как на новую книжку-раскраску.
И любишь открыто, по-детски, "без заморочек",
Веря, так искренне веря в хорошие сказки.
Алена Серебрякова
Безумие тоже со временем входит в привычку...
Только вначале неловко... с душой нараспашку...
Но ты вытираешь ненужные грани, кавычки...
Знаешь, а если подумать, то это прекрасно -
Знать, что твоё сумасшествие дарит улыбки...
Мир одинаков, но мы его видим по-разному:
Кто-то цветным, ну а кто-то бесцветным и зыбким.
Знаешь, а ведь сумасшедшим быть всё-таки проще -
Смотришь на жизнь, как на новую книжку-раскраску.
И любишь открыто, по-детски, "без заморочек",
Веря, так искренне веря в хорошие сказки.
Алена Серебрякова
О возрасте
- Не правда ли, возраст зависит от веры в самого себя?
- Что касается женщины, то ее возраст, скорее, зависит от веры кого-нибудь другого.
О. Уэдсли "Честная игра"
- Что касается женщины, то ее возраст, скорее, зависит от веры кого-нибудь другого.
О. Уэдсли "Честная игра"
Привет, Монголия!
Сегодня услышала у сына музыку, которая мне очень понравилась. Спросила,
кто играет. Оказалось, это мелодия из альбома "Fantasia" He Xiga,
исполнителя из Монголии. Была приятно удивлена тем, что и там пишут
музыку, приемлемую для "западного" уха. Стиль относят и к этническому, и
к New Age.
пятница, 29 января 2010 г.
Фотоальбом
Накопилось много-много фотографий, но нет никакого
желания делать подборки. И я решила завести альбом, в который буду
помещать понравившиеся мне фотографии.
Альбом я назвала "Инь и Ян".
Итак, начнем с обложки...
Альбом я назвала "Инь и Ян".
Итак, начнем с обложки...
Женский эротический гороскоп
(для мужчин)
ОВЕН
Самоуверенный вулкан - что-то вроде этого. Жутко упряма и считает свое мнение истиной в первой инстанции и навязывает его остальным людям, особенно амигосам. Если думает что ты - кретин, сразу же прямо тебе об этом скажет. Чтобы завоевать ее, надо показывать, какой ты властный, сильный и уверенный в себе. Запомни: она не переносит слабаков, нытиков и всех, кто имеет отличное от нее мнение по каким то вопросам. На самом деле ее завоевывать не приходится, она привыкла доминировать и в обязательном порядке предложит тебе явиться завтра в 18,30 в парк для участия в не детской оргии. Очень любит трахаться и в постели использует такие дикие извраты, которым позавидовал бы любой серийный убийца.
Однажды утром...
однажды утром ты проснешься и поймешь, что всё закончилось.
ты сядешь на кровать, обнимешь коленки ладонями,
и станет холодно...
потом ты встанешь и пойдешь босиком на кухню,
нальешь себе кофе и выкуришь сигарету...
и всё будет так же:
и небо в окне, и лестница в подъезде,
и мир не перевернется...
просто станет немного сложнее дышать...
ты сядешь на кровать, обнимешь коленки ладонями,
и станет холодно...
потом ты встанешь и пойдешь босиком на кухню,
нальешь себе кофе и выкуришь сигарету...
и всё будет так же:
и небо в окне, и лестница в подъезде,
и мир не перевернется...
просто станет немного сложнее дышать...
Научиться бы...
Научиться бы ВИДЕТЬ хорошее в пасмурных днях,
Разглядеть бы улыбку средь сотен нахмуренных лиц.
Ничего не боясь, никого и ни в чём не виня,
Поиграть бы с судьбой и желательно, чтобы не в блиц.
Научиться бы ВЕРИТЬ весёлым и добрым стихам,
И в мечтах, улетая в былое, за тысячи вёрст,
Взяв мальчишку за руку, за счастьем ходить по пятам,
Целоваться в подъезде и думать, что это - всерьёз.
Научиться бы СЛУШАТЬ а лучше всего – понимать,
И себя, и других, заглушая душевную боль.
Непосильная ноша, которую нам не поднять,
Невесомой окажется, если на сердце любовь.
Научиться бы ЖИТЬ, никогда никуда не спеша,
Любоваться прибоем и чайкой, что в небе кружит.
И просоленным воздухом полною грудью дыша...
Наслаждаться мгновеньем с коротким названием –
ЖИЗНЬ!
Игорь Рыжий
Разглядеть бы улыбку средь сотен нахмуренных лиц.
Ничего не боясь, никого и ни в чём не виня,
Поиграть бы с судьбой и желательно, чтобы не в блиц.
Научиться бы ВЕРИТЬ весёлым и добрым стихам,
И в мечтах, улетая в былое, за тысячи вёрст,
Взяв мальчишку за руку, за счастьем ходить по пятам,
Целоваться в подъезде и думать, что это - всерьёз.
Научиться бы СЛУШАТЬ а лучше всего – понимать,
И себя, и других, заглушая душевную боль.
Непосильная ноша, которую нам не поднять,
Невесомой окажется, если на сердце любовь.
Научиться бы ЖИТЬ, никогда никуда не спеша,
Любоваться прибоем и чайкой, что в небе кружит.
И просоленным воздухом полною грудью дыша...
Наслаждаться мгновеньем с коротким названием –
ЖИЗНЬ!
Игорь Рыжий
Накануне
Еще какой-то час, и этот день добавит пазл в сложенные части... Я становлюсь большой и непричастной к ненастоящей пестрой суете. Не я вам отвечаю на звонки (хотя звонков, по-прежнему немного: пропущенный – как водится, от Бога, да смс - от пишущей руки), не я вам улыбаюсь в объектив, не я держу нелепейшие розы... Дарите мне ответы на вопросы и путь, которым хочется идти, дарите мне чуть больше сил на то, что я обычно называю чувством, чтоб я забыла, как темно и пусто среди огней, застолья и цветов. Дарите мне себя – без лишних фраз, без маски надоевшего притворства – так искренне, тепло, легко и просто, как в первый – самый трогательный - раз. Не сочиняйте мне плохих речей – плести слова – моя прерогатива, мне нужно научиться быть счастливой и помолчать спокойно на плече, мне нужно руку сжать и ощутить неровный стук сердечных переборов... Давайте проведем без разговоров тот день, который надо провести и проводить – для нового витка, чтоб счетчик, обнулившись, заработал, чтоб я смогла и дальше для кого-то держать седое небо на руках.
Кот Басё
четверг, 28 января 2010 г.
По душам...
Малыш... Свернулась ласковым клубком,
Щекой прижалась к моему колену,
Оплакивая прошлую измену
И проклиная свой холодный дом...
А я не знаю, чем тебе помочь...
Поверишь - первый раз нет слов надежды.
Молчание, затерянное между
Печальным "утро" и постылым "ночь"...
Давай совсем не будем говорить?
Я просто обниму тебя за плечи.
Зачем мне лгать о том, что время лечит,
Что всё пройдёт, что надо дальше жить?
Не лечит. Не проходит и болит.
А жить... вот это верно - всё же надо!
Как хорошо, что мне довольно взгляда -
Он лучше слов всё это объяснит.
Мой нежный ангел, тихая моя...
Как обжигает, режет шелест вздоха...
А я... Что я? Да всё не так уж плохо -
Любовь, работа, кошки и семья...
Не веришь. Ты читаешь по глазам.
И всё сама, конечно, понимаешь.
Целуешь и покрепче обнимаешь,
Деля со мною боль напополам.
Вот так сидим с тобою в тишине,
Храня теплом молчания друг друга...
Я плачу за тебя, моя подруга,
А ты тихонько плачешь обо мне...
Н. Юрьева
Щекой прижалась к моему колену,
Оплакивая прошлую измену
И проклиная свой холодный дом...
А я не знаю, чем тебе помочь...
Поверишь - первый раз нет слов надежды.
Молчание, затерянное между
Печальным "утро" и постылым "ночь"...
Давай совсем не будем говорить?
Я просто обниму тебя за плечи.
Зачем мне лгать о том, что время лечит,
Что всё пройдёт, что надо дальше жить?
Не лечит. Не проходит и болит.
А жить... вот это верно - всё же надо!
Как хорошо, что мне довольно взгляда -
Он лучше слов всё это объяснит.
Мой нежный ангел, тихая моя...
Как обжигает, режет шелест вздоха...
А я... Что я? Да всё не так уж плохо -
Любовь, работа, кошки и семья...
Не веришь. Ты читаешь по глазам.
И всё сама, конечно, понимаешь.
Целуешь и покрепче обнимаешь,
Деля со мною боль напополам.
Вот так сидим с тобою в тишине,
Храня теплом молчания друг друга...
Я плачу за тебя, моя подруга,
А ты тихонько плачешь обо мне...
Н. Юрьева
Вы мне не верили...
Душные ночи бесшумного шороха.
Серая комната, окна заклеены.
Слёзы и стоны, снаружи - ни всполоха.
Мне говорили, что раньше я верила...
Мокрый асфальт через стёкла укрытия.
Мокрая кожа от боли внутри...
Боль - от случайного будто открытия...
Я не могу сказать. Ты говори.
Ясное небо и жёлтые лучики.
Серые стены облеплены пятнами.
Двери в тюрьму - с золочеными ручками...
Людям, чье сердце любовью запятнано.
Я улыбаюсь - привычка из прошлого,
Даже смеюсь - тишина меня мучает.
Мы... Мы - ничто, только сердца заложники,
Ждем для побега удобного случая.
А, убежав, озираемся в ужасе -
Эта свобода страшней заточения.
Сердце свободное поиском мучится...
И погибает... без заключения.
Страшные ночи бесшумного шороха.
Черная комната, окна заклеены.
Крики и стоны. Снаружи - ни всполоха.
Я говорила, а вы мне не верили.
Серая комната, окна заклеены.
Слёзы и стоны, снаружи - ни всполоха.
Мне говорили, что раньше я верила...
Мокрый асфальт через стёкла укрытия.
Мокрая кожа от боли внутри...
Боль - от случайного будто открытия...
Я не могу сказать. Ты говори.
Ясное небо и жёлтые лучики.
Серые стены облеплены пятнами.
Двери в тюрьму - с золочеными ручками...
Людям, чье сердце любовью запятнано.
Я улыбаюсь - привычка из прошлого,
Даже смеюсь - тишина меня мучает.
Мы... Мы - ничто, только сердца заложники,
Ждем для побега удобного случая.
А, убежав, озираемся в ужасе -
Эта свобода страшней заточения.
Сердце свободное поиском мучится...
И погибает... без заключения.
Страшные ночи бесшумного шороха.
Черная комната, окна заклеены.
Крики и стоны. Снаружи - ни всполоха.
Я говорила, а вы мне не верили.
Невзначай
Невзначай, по прихоти судьбы,
Вот сейчас тебя увидеть мне бы,
Без упрека, грусти и мольбы,
Женщина - мое второе небо!
Не сердись, что позабыть не смог
Темнотой испуганные руки,
Тела твоего живой поток,
Двух сердец ночные перестуки.
День, прожженный горечью насквозь,
Вечера холодную усталость...
Так забыть тебя и не пришлось.
Ты прости, что ты во мне осталась.
А. Кондратьев
Вот сейчас тебя увидеть мне бы,
Без упрека, грусти и мольбы,
Женщина - мое второе небо!
Не сердись, что позабыть не смог
Темнотой испуганные руки,
Тела твоего живой поток,
Двух сердец ночные перестуки.
День, прожженный горечью насквозь,
Вечера холодную усталость...
Так забыть тебя и не пришлось.
Ты прости, что ты во мне осталась.
А. Кондратьев
На ладони...
И уйти от тебя невозможно.
И прийти – нет пути.
Так законам судьбы непреложным
Удалось нас свести-развести.
И пока не настигла усталость
От попыток бороться с судьбой,
Я хочу ухватить эту малость,
Эту милость общенья с тобой.
Я спешу все раскрыть до бездонья,
Достучаться, ворваться, понять.
И храню у себя на ладони
Эту божью свою благодать.
Не ищу я себе оправданья,
Превращая в действительность сон.
Я боюсь говорить «до свиданья»,
Я боюсь – разожмется ладонь...
И прийти – нет пути.
Так законам судьбы непреложным
Удалось нас свести-развести.
И пока не настигла усталость
От попыток бороться с судьбой,
Я хочу ухватить эту малость,
Эту милость общенья с тобой.
Я спешу все раскрыть до бездонья,
Достучаться, ворваться, понять.
И храню у себя на ладони
Эту божью свою благодать.
Не ищу я себе оправданья,
Превращая в действительность сон.
Я боюсь говорить «до свиданья»,
Я боюсь – разожмется ладонь...
среда, 27 января 2010 г.
вторник, 26 января 2010 г.
Из малахитовой шкатулки - берилл
Прозрачные изумрудно-зеленые разновидности берилла носят название и высоко ценятся в качестве первоклассных драгоценных камней.
Этому же классу относится и Аквамарин и и морганит, так же как и золотой берилл , жёлто-зелёный гелиодор и бесцветный гошенит.
Есть ещё красный биксбит - только недавно появились в мире ювелирных
украшений. Встречаются также сиреневые бериллы, оранжевые и цвета
морской волны, но это достояние фанатичных коллекционеров.
Окраска берилла бывает зеленовато-белой, селадоново-зелёной, яблочно-
или изумрудно-зеленой, реже встречается розовый или бесцветный берилл.
Таежный
Холодные пальцы вплетали в косы,
Полоски осоки и дикий вереск.
Глазами ты мне задавал вопросы,
Глазами тебе говорила: "верю",
Ты пил с моей кожи рассвет медовый,
С твоей я вбирала туман таёжный,
Пытаясь тобой надышаться вдоволь.
Ведь если так хочется - значит можно.
Короткие ночи. Хмельные ночи.
С утра сквозняком пробирало сени.
Шептала: "Люблю тебя, веришь - очень!"
И было тепло на твоих коленях.
А ты, молоком разбавляя чёрный,
Поил меня с ложечки, как ребёнка,
Молчал, и губами ловил проворно
Касанья лучей на запястье тонком.
А после - разлука (смешное слово),
На шесть - то ли лет, то ли зим - не важно.
История первой любви. Не ново.
История первой потери. Страшно.
Но время загладило эти шрамы,
Ты в сердце - теплом и слегка испугом.
Мой самый хороший... Мой первый самый.
Но вряд ли ты станешь когда-то другом...
И вот я смотрю на тебя, таёжный...
Не думая, как я тебя любила.
- Привет. Я тебя поцелую, можно?
- Привет... Ну, конечно же, можно, милый.
Н. Юрьева
Полоски осоки и дикий вереск.
Глазами ты мне задавал вопросы,
Глазами тебе говорила: "верю",
Ты пил с моей кожи рассвет медовый,
С твоей я вбирала туман таёжный,
Пытаясь тобой надышаться вдоволь.
Ведь если так хочется - значит можно.
Короткие ночи. Хмельные ночи.
С утра сквозняком пробирало сени.
Шептала: "Люблю тебя, веришь - очень!"
И было тепло на твоих коленях.
А ты, молоком разбавляя чёрный,
Поил меня с ложечки, как ребёнка,
Молчал, и губами ловил проворно
Касанья лучей на запястье тонком.
А после - разлука (смешное слово),
На шесть - то ли лет, то ли зим - не важно.
История первой любви. Не ново.
История первой потери. Страшно.
Но время загладило эти шрамы,
Ты в сердце - теплом и слегка испугом.
Мой самый хороший... Мой первый самый.
Но вряд ли ты станешь когда-то другом...
И вот я смотрю на тебя, таёжный...
Не думая, как я тебя любила.
- Привет. Я тебя поцелую, можно?
- Привет... Ну, конечно же, можно, милый.
Н. Юрьева
Такая вот...
Снежком обесцвечены
Проулки-морщины
Смотрите - вот женщина,
Идет от мужчины.
Такая красивая и неповторимая,
Идет от любимого
Его нелюбимая....
Такая изящная - идет не сутулится,
Такая скользящая
Над утренней улицей,
Над утренним городом
Походкою вьюжною...
Такая свободная...
Такая ненужная.
Проулки-морщины
Смотрите - вот женщина,
Идет от мужчины.
Такая красивая и неповторимая,
Идет от любимого
Его нелюбимая....
Такая изящная - идет не сутулится,
Такая скользящая
Над утренней улицей,
Над утренним городом
Походкою вьюжною...
Такая свободная...
Такая ненужная.
Елена Исаева
Подписаться на:
Сообщения (Atom)